Товарищи офицеры. Смерть Гудериану! - Страница 34


К оглавлению

34

Со стороны военнопленных, теперь уже бывших, внезапно затарахтел, заставив меня дернуться, пулемет. Двое бойцов, видимо, не разобравшись с креплением, просто выкатили мотоцикл из-под куста и открыли огонь. Ай, молодцы парни, быстро справились! Теперь дело пойдет, поскольку для автомата все ж далековато, да и патронов осталось полтора магазина. Остальные пленные сноровисто залегли, с их стороны захлопали винтовочные выстрелы из захваченных карабинов. В отличие от Гурского асами-пулеметчиками красноармейцы не были, потому лупили длинными очередями по всему, что шевелилось и не шевелилось, без их помощи перейдя в несовместимое с жизнью состояние. Тяжелые пули выдирали клочья дерна, дырявили корпуса техники, с визгом рикошетировали от гаубичных станин, рвали кителя лежащих на земле гитлеровцев, подбрасывая вверх крошечные алые фонтанчики. Блин, как бы ребята прицелы не раздолбали! Да и командир батареи, похоже, нам живым уже хрен достанется…

Между прочим, пулемет поручика молчит: то ли лента закончилась, то ли стрелять больше не в кого. Скорее, второе: позицию батареи от меня закрывают расстрелянные транспортеры и грузовик, так что Николаю Павловичу виднее.

На всякий случай пригнувшись, я занял вертикальное положение и помахал рукой, привлекая внимание:

– Эй, бойцы! Хорош патроны жечь! Смотрите, не стрельните сдуру, я свой. За фрицами только приглядывайте, вдруг кто живой.

Навстречу мне бросилось сразу пятеро, один с карабином, остальные без оружия. Добежавший первым парень в вылинявшем «хб-бу» с ходу ухватил меня за руку и затряс, явно собираясь ее оторвать:

– Спасибо, товарищи! Как вы стрелять начали, мы сразу поняли – помощь пришла! Как мы их, а?!

– Ага, нормально вышло, – взглянув на поднимающихся с земли бывших пленных, призывно махнул рукой. – Бойцы, кто вооружен – бегом к машинам и пушкам, проверьте, вдруг немцы живые остались. Только осторожно, прикрывайте друг друга. Остальным – собраться, сейчас к командиру пойдем. Раненые есть?

И, внезапно разглядев вышедших на открытое место поручика с танкистом, с нескрываемым облегчением помахал им рукой, добавив:

– Все вопросы – потом. Вон тот, что с пулеметом – командир и есть, товарищ старший лейтенант Гурский зовут. Он на все вопросы и ответит.

Живы, сволочи! И отчего ж я так рад их видеть?!.


Зачистка много времени не заняла: раненых оказалось мало, перекрестный огонь двух пулеметов не оставил фрицам никаких шансов. Так что спустя пять минут мы уже вовсю обнимались с поручиком и Серегой. Гурский, как и в прошлый раз, выглядел спокойно, где-то даже флегматично, танкист же едва не подскакивал от возбуждения:

– Неслабо мы немчуры накрошили, а?! Нет, ты глянь, а?! Знай наших! Цельную батарею уконтропупили! Товарищ старший лейтенант как зарядил из пулемета, я аж на месте подскочил. А уж как немцы падать начали, я с автомата добавил, два магазина по тварям расстрелял!

От возбуждения танкист тараторил, словно герой довоенного фильма «Семеро смелых», напоминая его даже внешне. В этот момент Серега, видимо, вспомнил, что негоже товарища забывать, да и вообще, на Руси все на троих делить принято, и торопливо добавил:

– И ты тоже здорово воевал! Пулеметчика и охранников знатно завалил!

Врать Серега не умел – со своей позиции он мотоциклиста никак видеть не мог, но я, разумеется, сделал вид, что ничего не заметил. Поручик же лишь ухмыльнулся, незаметно мне подмигнув. Я же, прислушавшись к своим ощущениям, с удивлением отметил, что на этот раз особого отходняка после боя почти нет. Привыкаю, что ли, в людей стрелять? Хреново…

Потом подошли бывшие пленные, и Гурский, не дожидаясь вопросов, сразу же взял быка за рога, показывая, кто здесь главный. Я его отлично понимал: сейчас не время для вопросов и выяснения, кто в каком звании пребывал до окружения и плена. Единоначалие – великая вещь. Наглость, впрочем, тоже. В конце концов, это ведь мы их у немцев отбили, а не наоборот. Значит, и командовать будем мы, по крайней мере пока.

– Бойцы! – К этому времени я уже заметил, что если «наши» для поручика давно именно «наши», то обращения «товарищи» он все же старается по возможности избегать. – Построиться! Быстрее! Слушай приказ: подбитую технику противника осмотреть, оружие, боеприпасы и продовольствие – собрать. Ремни, портупеи, фляги – тоже. Обратить особое внимание на карты и документы, их тоже собрать и сдать мне. Личные вещи не трогать, за мародерство – расстрел на месте. Исключение только наручные часы, они нам пригодятся. Орудия, прицелы не повреждать. Все вопросы – после, сейчас нет времени знакомиться. Товарищ младший лейтенант, – это уже танкисту, – проконтролируйте исполнение приказа. Да, вот еще: артиллеристы среди вас есть? Особенно наводчики? Если есть, шаг вперед. Остальным – разойтись выполнять приказ.

Из нестройной шеренги вышли двое, немолодой коренастый мужик в возрасте «далеко за сорок» и высоченный парень лет двадцати, оба с артиллерийскими петлицами.

– Представьтесь, пожалуйста.

– Старшина Феклистов, наводчик.

– Рядовой Иванов, зарядный.

– Старшина, гаубицы знаете?

– Знаю, товарищ старший лейтенант, – степенно кивнул тот. – Собственно, я как раз из тяжелого гаубичного полка.

И, хитро улыбнувшись в пышные соломенные усы, мотнул головой в сторону батареи:

– Хотите немцам сюрприз отправить?

– Хочу, и даже не один. Вот только наводить некому. Зато снарядов изрядно. Справитесь?

– А чего ж не справиться, – пожал тот плечами. – Знаю я такую гаубицу.

– Откуда? – слегка опешил поручик. – Она ж немецкая?

34