Товарищи офицеры. Смерть Гудериану! - Страница 55

Разумеется, порой красноармейцы все же бросали на того быстрые любопытные взгляды, но их можно было понять: это ж какой шик будет после войны неожиданно вставить в разговор эдаким равнодушным голосом: «А я сына самого товарища Сталина видал, вот прям как тебя сейчас, даже ближе. Да что там видал, мы с ним в июле месяце воевали вместе!» Вот только до этого послевоенного разговора еще нужно дожить… но кто в восемнадцать-двадцать лет задумывается о собственной смерти?..

Грустно вздохнув, скользнул взглядом по застывшему на дороге связному бронетранспортеру, пытаясь ухватить за хвост какую-то короткую, но очень важную мысль, мелькнувшую на самом краешке сознания. Что-то связанное с Гудерианом, его броневиком, английской разведкой и фотографиями из Интернета. Ну и в чем прикол? Английская разведка, насколько помню, завербовала главу абвера адмирала Канариса, Гудериан тут ни при чем, фотографий времен войны в Интернете миллионы, а Хайнц вряд ли пользовался радиомашиной в качестве личного транспорта, используя ее разве что для сеансов связи и передачи шифрованных сообщений… Стоп, ну конечно!

Перед глазами встала черно-белая фотография, сделанная в десантном отсеке такой же машины связи – как бы не этой самой! Гудериан стоит в проходе, вдоль борта сидят операторы, перед ближайшим к фотографу – шифровальная машинка с откинутой крышкой, знаменитая «Энигма». Блин, ну конечно! «Энигма», портативная электромеханическая шифрмашина роторного типа! Та самая, за которой чуть ли не с сорокового года гонялась разведка Великобритании! Точнее, гонялась она не за самой машинкой, применявшейся в банковском деле еще с двадцатых годов для защиты переводов, а за роликами – или роторами, – которых в гражданской версии было два, а в военной – от трех до четырех. И в этом полугусеничнике она точно должна быть! Вот это будет подарочек нашей фронтовой разведке и контрразведке! Блин, а я ведь туда гранату запулил, идиот! Хотя роторы, скорее всего, должны уцелеть…

Боясь спугнуть удачу, я торопливо бросился к бронетранспортеру, отвалил в сторону посеченную осколками створку десантной двери и забрался внутрь. Твою мать, сколько ж крови-то! Скотобойня… Осторожно, чтобы не измазаться, пробираясь вперед, осмотрел отсек и вскоре обнаружил искомое. Взрыв сбросил продолговатый чемоданчик с откидной крышкой на пол, сверху навалился труп одного из фрицев. Сдвинув мертвого гитлеровца в сторону, я вытащил шифрмашину. Вроде целая, лишь пара сколов и царапин от осколков. Тяжелая, зараза, куда проще вытащить эти самые роторы, вот только как это сделать? Ладно, позже разберемся.

Выбравшись наружу, я отер валявшейся под ногами немецкой пилоткой корпус «Энигмы» от крови и под удивленными взглядами бойцов порысил к поручику, рядом с которым стоял, что-то ему объясняя, наш самый главный артиллерийский старшина.

– Это еще что? – Гурский кивнул на непонятный ящик.

– Это, чтоб вы знали, товарищ лейтенант, жутко секретная шифровальная машина под названием «Энигма». По нашему, значится, «загадка». И нашей разведке она ой как нужна! Англичане вон до сих пор за ней гоняются, а нам она, можно сказать, на халяв… сама в руки упала! Да нам только за этот чемодан должны внеочередные звания присвоить и по ордену на грудь привинтить. А товарищу Феклистову еще один, за штаб седьмой танковой.

Поскольку из первой части моего эмоционального монолога Архип Петрович мало что понял, он, привычным жестом пригладив усы, степенно спросил:

– Стал быть, не смазал я? Попал, кудой орудии наводил?

– Не просто не смазал, старшина, а отправил на тот свет аж самого генерала-полковника Гота, командира всей 3-й танковой группы, которая тут таких дел наворотила, чтоб ей от поноса сдохнуть! Со всем штабом 7-й дивизии!

– Это дело. Не потерял, значится, сноровки, – удовлетворенно кивнул тот, скрывая довольную улыбку. – А орден? Дык, кто ж мне его даст, свидетелей-то не имеется. Мы ли тудой попали, али другой кто…

– Разберемся, старшина. – Я повернулся к Гурскому: – Коля, ты-то хоть меня понял? Это очень ценная штука. Немцы, конечно, сменят шифры, но, пока это случится, наши будут способны читать любые их сообщения. Да и сам принцип шифровки-дешифровки будет полезно изучить специалистам…

– Да понял я, – одернул меня поручик. – Ты, главное, сам поменьше кричи. Тяжелый ящик?

– Угу. В принципе весь он нам не столь и нужен, только шифровальные роторы, но я понятия не имею, как их оттуда вытащить.

– Хорошо, запихнем в сидор и навьючим пленных, пусть тащат. Это все?

– А что, мало?! – делано возмутился я.

– Тогда выходим, – сухо буркнул тот. И, придержав меня за локоть, шепнул на ухо: – Виталь, очень прошу, успокойся. Я все понимаю, у меня тоже нервы… не того, и тем не менее сдерживай эмоции. Если поможет, хлебни спирта, разрешаю – и вперед. Как минимум до обеда остановок не будет, может, и дольше, идем напрямик к линии фронта, на карте Гудериана как раз указано расположение частей на вчерашний вечер.

– Слушай, ваше благородие, – припомнив недавние мысли, так же тихо шепнул я. – Одолжи ненадолго брошку?

– Яков? – мгновенно раскусил мою идею поручик, расстегнув карман. – Держи. А как ты ему объяснишь?

– Понятия не имею, – честно сообщил я, пожав плечами. – Придумаю что-нибудь.

– Хорошо, только смотри не потеряй. Уходим…

Глава 15

Мы бежали с тобою, опасаясь погони…
Г. Шурмак

Лес гауптшарфюрер разведывательного батальона 2-й танковой дивизии СС Das Reich Отто Шульц, будучи типично городским жителем, не любил. Не боялся, конечно, бояться их, будущих разведчиков, отучили еще на стадии обучения, а учили их очень хорошо, – просто не любил. Или, скорее, опасался. А уж когда полтора месяца назад 46-й моторизованный корпус пересек русскую границу и он впервые увидел их леса… Наверное, именно в тот момент Шульц окончательно и осознал, что давнишние опасения отнюдь не беспочвенны. Лесов у русских оказалось не много, как ему казалось раньше, а очень много. Просто до безобразия много. И ведь это еще только европейская часть их варварской страны, за Уральским хребтом, говорят, леса еще больше, а дороги и вовсе отсутствуют!